В последние годы режим Лукашенко масштабно использует антиэкстремистское законодательство для преследования инакомыслящих. На 27 марта 2025 года КГБ и МВД признали в Беларуси 269 «экстремистских формирований». По информации правозащитного центра «Вясна», за «создание или участие в экстремистском формировании» в Беларуси осудили минимум 258 человек, 58 из них — заочно. По статье 361−1 Уголовного кодекса были осуждены политики и журналисты, активисты, культурные деятели и обычные граждане. Кто попадает под уголовное преследование, какие изменения в законодательстве его усилили, что делать в случае возбуждения дела и ареста имущества — рассказывает юристка «Вясны» Светлана Головнева.
Кого преследуют за «создание или участие в экстремистском формировании»?
По информации «Вясны», за «создание экстремистского формирования или участие в нем» (ст. 361-УК) осуждены минимум 258 человек. По этой статье были осуждены минимум 22 журналиста и 11 блогеров, шесть юристов и адвокатов, 24 активиста, 10 бывших силовиков, 31 политик, 19 деятелей культуры.
Среди осужденных — 41 женщина. 36 человек осуждены за «участие в экстремистском формировании» за поддержку Украины в войне. 58 человек осудили заочно.
По ст. 361−1 УК в сочетании с другими статьями УК судили пять иностранцев: Юрия Зенковича, имеющего американское гражданство, гражданина Украины Александра Катовича, немца Рико Кригера, граждан Российской Федерации Андрея Поднебенного и Олега Сычева.
Первый приговор по ст. 361−1 УК в сочетании с другими статьями был вынесен 6 сентября 2021 года Марии Колесниковой и Максиму Знаку по «делу Координационного совета».
Максим Знак из СИЗО рассказывал о своем обвинении:
«Могу сказать, что в каком-то смысле мне повезло, так как текст моего обвинения похож на сценарий голливудского блокбастера, в котором мелкими буквами в конце указано: „основано на реальных событиях“.
И все же я не могу понять, как, зная не только обо всех публичных поступках, но и о каждой фразе, о каждой мысли тех, кто работал вместе со мной тем летом, можно излагать все с точностью до наоборот в документе, который направлен на изменение жизни человека на период до 12 лет. Честно говоря, несмотря на все происходящее, это не укладывается в голове».
«Это не настоящий экстремизм и терроризм, а только ширма для репрессий»
С 2021 года беларусов преследуют за передачу информации независимым медиа и активистам, участие в чатах и общественных объединениях. Юристка «Вясны» Светлана Головнева считает, что такое массовое преследование — это естественный результат масштабной деятельности властей по так называемому противодействию экстремизму.
«Конечно, это никакое не противодействие настоящему экстремизму, это старое доброе преследование инакомыслия, просто в более престижной обертке.
Если смотреть именно на „создание и участие в экстремистских формированиях“, то это естественный следующий этап преследования как НГО, так и grass-roots инициатив и сообществ. Сначала власти объявляют группы людей „экстремистскими формированиями“, потом начинают преследовать конкретных людей.
Для всего мира терроризм и насильственный экстремизм — серьезные вызовы и большое поле работы. А беларусский режим под предлогом этого скрывает преследование инакомыслия и ненасильственных действий. Правозащитникам, демократическим политикам и самим преследуемым людям приходится дополнительно аргументировать, что это не настоящий экстремизм и терроризм, а только ширма для репрессий».
Как изменялась статья Уголовного кодекса за «экстремистское формирование»?
Статья 361−1 Уголовного кодекса была введена еще в 2016 году — тогда вводилась ответственность за «создание экстремистского формирования, управление им или его структурной единицей». Максимальная санкция — семь лет лишения свободы, рассказывает юристка.
«В 2021 году, как реакция на массовые протесты и общественное сопротивление режима Лукашенко, были введены многочисленные изменения в уголовное законодательство. В том числе добавлена ответственность за „участие в экстремистском формировании“ — часть 3 статьи, санкция — до шести лет лишения свободы».
В 2023 году статья была дополнена еще одной санкцией — штрафом. Это значит, что помимо основного наказания — ограничения свободы или лишения свободы, суд дополнительно может назначить штраф.
Полностью формулировка части 3 статьи 361−1 УК звучит так: «вхождение лица в состав экстремистского формирования в целях совершения преступления экстремистской направленности (участие в экстремистском формировании)».
В статью было добавлено и объяснение, что такое «преступления экстремистской направленности». В изменениях Уголовного кодекса 2025 года термин «преступления экстремистской направленности» перенесен со ст. 361−1 в норму о правилах назначения лишения свободы: теперь люди, причастные к уязвимым группам, не подпадают под запрет назначения им лишения свободы (ст. 57 УК).
В текущей редакции статья 361−1 предусматривает ответственность за «создание экстремистского формирования, управление им или его структурной единицей, или участие в нем». Максимальная санкция за создание и управление — семь лет лишения свободы, а участие — шесть лет.
«Если смотреть на международные документы, то там говорится о „противодействии насильственному экстремизму“, так как он воспринимается как питательная среда для терроризма. В такой парадигме, когда мы говорим о терроризме, имея в виду захват заложников, подрыв зданий, нападения на мирное население, и насильственный экстремизм, имея в виду радикализацию, вербовку и мобилизацию террористических групп — выглядят уместными и оправданными очень жесткие меры и серьезные уголовные сроки.
Но если посмотреть, что такое экстремизм по беларусскому законодательству, то там намешано всего и приписка „насильственный“ аккуратно замалчивается. Такое опускание того, что антитеррористические и антиэкстремистские меры вообще направлены на предотвращение насильственных действий радикальных групп, что дало впоследствии возможность властям называть экстремизмом все, что им не нравится.
Применение антиэкстремистского и антитеррористического законодательства не должно превращаться в инструмент для подавления политической оппозиции или критики власти. Государства не должны преследовать каких-либо „нежелательных“ людей и организации гражданского общества через широкие применения антитеррористических и антиэкстремистских мер», — комментирует ситуацию Светлана Головнева.
Что делать, если возбудили уголовное дело и описывают имущество?
Если против вас возбудили уголовное дело, в том числе заочно, по ст. 361−1 УК, и следователи описывают имущество, то юристы обращают внимание, что во время обыска очень важно получить документ об обыске. Важно знать, в какой орган потом обращаться.
«Ведь потом обычно какую-то информацию выяснить очень сложно. Иногда ситуация может выглядеть так: собственник квартиры уехал за границу, в квартире живет, например, его мать, к которой пришли силовики и сказали, что арестовывают квартиру и у нее есть три дня на сбор вещей. Здесь очень важно спросить и запомнить, из какого органа пришли и какое процессуальное действие совершается с квартирой: ограничение распоряжения, изъятие, арест судебным исполнителем, арест по решению суда или что-то другое. Это важно знать, чтобы понять, что будет дальше с квартирой».
Юристам при работе с такими обращениями нужно разобраться в основаниях изъятия имущества: это решение суда об изъятии, арест в рамках принудительного взыскания денежной суммы, или отдельное решение с участием КГБ.
В рамках конфискации по решению суда или ареста имущества в пределах принудительного исполнения есть свои правила, какое имущество может быть извлечено, а какое нет — в данном случае будет работать обжалование ареста имущества.
В случаях, когда в изъятии имущества участвует КГБ, обычно речь идет об изъятии имущества за «недружественные действия в отношении Беларуси». Решение принимает экономический суд — его следует получить и сохранить.
«К сожалению, возможности влияния здесь невелики, но что точно можно сделать — это собрать доказательства того, кто и на каком основании отобрал у вас имущество. С юридической службой „Вясны“ важно доносить эту проблему до международных органов».
Читайте также
